Командировки в Гомель с оперативной корреспондентской миссией сделались логистическим удовольствием. Ранний скоростной поезд домчит тебя из столицы через полстраны за три с небольшим часа. А вечерним маршрутом доставит обратно, когда на часах еще останется зазор до полуночи.При этом в месте назначения в твоем распоряжении практически полный рабочий день. Трачу его на тему, сосватанную Анатолием Юревичем. Подозреваю, аксакал нашего футбольного тренерского цеха давно и неустанно стыдит каждого причастного к спорту знакомого, кто еще не побывал в гостях у профессора Геннадия Нарскина. А когда упоминание об уникальной научно-исследовательской лаборатории олимпийских видов спорта при Гомельском университете имени Скорины ты постоянно слышишь еще и в привязке к медальным успехам белорусов на последних Играх или к тренировочной практике лучших игровых клубов страны, критическая масса интереса рано или поздно зашкалит, заставит собраться в путь.Гости здесь не переводятся. В этом и заключен парадокс, в сути которого хочется разобраться. Научно-методическое обеспечение подготовки национальных команд по различным видам спорта ведут сегодня в стране около трех десятков комплексных научных групп. Практически все они организованы в столице и территориально к ней привязаны. Но при этом многих элитных спортсменов и их тренеров увлекает сотрудничество именно с далекой от центра лабораторией из Гомеля. Она вот уже четырнадцать лет работает на базе и стараниями сотрудников университетского факультета физической культуры, занимающихся научным обеспечением большого спорта фактически на волонтерских началах.Хозяйство команды Геннадия Ивановича Нарскина числится на балансе вуза и скромно соседствует с главным учебным корпусом, деля крышу с кафедрой оздоровительной и лечебной физкультуры. Если вы попали сюда впервые, для начала вас непременно приведут к парадной фотогалерее. На ней в хронологической последовательности — от Афин-2004 до Рио-2016 — красуются портреты с благодарственными подписями под улыбками белорусских героев Олимпиад: мужских и женских экипажей байдарок, пловчихи Александры Герасимени, биатлониста Сергея Новикова, борцов Марии Мамошук и Джавида Гамзатова. Постоянное сотрудничество с лабораторией помогало брать награды чемпионатов мира и Европы борцам Алиму Селимову и Тимофею Дейниченко, дзюдоисту Игорю Макарову, пловцу Евгению Цуркину. В давнем партнерстве с гомельскими исследователями состоят футбольные БАТЭ, “Шахтер”, минское “Динамо” и “Динамо” хоккейное.В чем же притягательность этих стен? Ведь не скажешь, что захватывает дух от их хайтековской начинки. Оснащение, какое увидишь и в других местах: приборы, тренажеры, компьютеры. Бывали здесь визитеры из числа ревнивых коллег-скептиков и спортивных начальников, пожимавших плечами: ну и в чем уникальность, если все, как везде?Ответ поразительно прост. Она — в доведенном до абсолюта подходе к спортсмену как индивидуальности. Атлеты и их тренеры уезжают из Гомеля, снабженные не просто набором собранных данных о текущем состоянии спортсменов, но и ценнейшими, порой неожиданными знаниями про особенности их организмов и психики. На этом основаны совершенно конкретные персональные рекомендации по корректировке учебно-тренировочного процесса, регулированию и характеру нагрузок, максимально способствующих развитию именно этого атлета.Года три назад прессболовский репортер Сергей Щурко вошел в роль заказчика и прошел в лаборатории Нарскина едва ли не все стадии возможного тестирования. Я повторять тот подвиг не отважился. Примерил на себя лишь завершающую стадию аналитической работы, растянутой на много часов. Это так называемое собеседование — интерпретация, расшифровка для тренера полученных лабораторных данных.Для меня на большой экран вывели информацию одного из обследований — с множеством параметров, графиков и таблиц. Кандидат педагогических наук и доцент Алексей Нарскин, сын руководителя лаборатории, затевавший проект вместе с отцом, заставил по белому завидовать его студентам. Он управлялся со сложнейшим набором цифири как виртуозный сочинитель крутого детектива.С листа рисовался портрет спортсмена — с сильными качествами и рекомендациями их использования в игре, возможными слабостями, недоработками тренировочного процесса, указанием способов их устранения и необходимых режимов работы.Возможно, уловив в моих глазах признаки изумленного недоверия, Нарскин-младший подытожил: “Критерий эффективности любого подхода, в том числе и нашего — спортивный результат”. При этом выразительно перевел взгляд на те самые фотографии знаменитых олимпийцев.Работа со всеми успешными питомцами лаборатории строилась примерно так же. Разве что собеседования с тренерами сопровождались множеством уточнений, перерастали в ставшие традицией дискуссии-чаепития, попутно порождали находки-идеи.На столе у Геннадия Ивановича распечатка электронного письма от Ольги Алиферовец — биатлонистки, уехавшей жить и тренироваться в Швецию. У нее на пару сезонов растянулся кризис результатов. За советом спортсменка с мужем-тренером приехала по знакомому адресу в Гомель. А вскоре отозвалась из Скандинавии этой бодрой реляцией:“В первую очередь хочу поблагодарить за помощь в учебно-тренировочном процессе. Спасибо огромное! Мы полностью следовали вашим рекомендациям. Вчера вернулась с открытого чемпионата Швеции на лыжероллерах. В спринте вторая! Немного проиграла ногами. Но с учетом того что победительница постоянно неплохо выступает на этапах Кубка мира, 30 секунд отставания от нее — это хорошо. А с учетом последних двух лет — великолепно!.. Самое главное: чувствую, что могу, хочу и расту”.“Звонил и Олин муж, — продолжает историю Нарскин-старший. — Сказал, что впервые за долгое время она стала ходить на тренировки с удовольствием. Знаете, примерно так же гребец Стас Щербаченя, поработав с нами, признался, что, по его ощущениям, стал работать на дистанции более осознанно, соревноваться, а не умирать в стремлении только добраться до финиша. А Маша Мамошук говорит, что иначе задышала во время борьбы и что короткой паузы ей теперь хватает, чтобы восстановиться. Все это было смоделировано вот здесь. По предназначению мы просто подносчики снарядов главным в спорте персонажам — тренерам и спортсменам”.Фармакологией, заплеванной поборниками честного спорта во многом заслуженно, здесь не занимаются. Принципиально. Научное кредо Нарскина: “Мы ищем резервы в каждой системе организма — сердечно-сосудистой, дыхательной, мышечной, нервной. Мы набрали и усовершенствовали джентльменский набор методик, позволяющий не обследовать спортсмена вообще, а получить о нем информацию, полезную для корректировки тренировочного процесса. Причем в совершенно разных спортивных дисциплинах”.Между прочим, из такого подхода произрастают недоверие и даже ревность к гомельчанам со стороны минских коллег. В столице после недавнего слияния в один научно-практический центр специализированных диспансера и НИИ тон в научном обеспечении спорта стали диктовать ученые-медики. В поле их основного внимания контроль здоровья атлетов, лечение травм и болезней, восстановление, фармакология. Все это важно. Но при этом только ценнее становятся и наработки спортивной науки в сфере педагогики. У нас же, напротив, стали чаще попытки подвергать их сомнению, не замечать. Выглядит это бесхозяйственно и попросту глупо.“Завяжите глаза трем мудрецам и подведите их к слону, — предлагает притчевое толкование ситуации Алексей Нарскин. — Одному дайте потрогать хобот, второму ногу, третьему ухо. Каждый по-своему верно опишет ощущения и предположит, что или кто перед ним. Но никто не скажет, что это слон. Они будут оценивать элементы целого. К нам едут, потому что мы говорим о слоне, а не о хоботе, ноге или ухе. Мы исследуем весь организм спортсмена, применяя совокупность методик. Наша информация адресована напрямую тренеру. И только во вторую очередь помогающим ему врачам”.Ярким и важным примером методических находок гомельской лаборатории стали фирменные разработки по определению порога анаэробного обмена — точки ПАНО. Это пограничное состояние организма при физической нагрузке, когда перестает хватать кислорода и начинается образование лактата (соли молочной кислоты) — так называемое закисление. Тренировочные нагрузки в таком режиме близки к соревновательным, способствуют выработке скорости, других важных качеств.“В былые времена я сам тренировал легкоатлетов. Тогда порог анаэробного обмена воспринимали примерно так же, как среднюю температуру по больнице, — разъясняет суть вопроса профессор Нарскин. — В переложении на пульсовые режимы при 120 ударах была зона восстановления, до 160 — аэробная, когда кислорода хватает, 160-180 — смешанная, где совмещаются источники энергии, а за 180 — уже анаэробный режим. С появлением в лаборатории газоанализатора мы научились определять истинную точку ПАНО у каждого человека, сводя на компьютере воедино показатели выделения углекислого газа, потребления кислорода и, самое главное, анализа крови — лактатной стоимости работы. И оказалось, что эти пороги могут быть совершенно разными! Более того, они меняются, тренировочными методами их можно поднимать, расширяя возможности спортсмена”.Это наблюдение ученых стало знаковым фактором в карьере пловца Евгения Цуркина. Его результаты перестали расти, и необходимо было выяснить причину. Обследование выявило у парня ПАНО на уровне 185 ударов в минуту. Оказалось, его можно и даже необходимо тренировать на более высоких пульсовых режимах, нежели применялись. Тренер Анна Букреева, преодолев начальное недоверие, стала согласовывать с лабораторией тренировочные планы. Ученые продолжали контролировать состояние пловца. Через три месяца выяснилось, что новые режимы переносятся нормально. А год спустя Цуркин приехал в Минск и, к вящему изумлению конкурентов, выиграл три дистанции на чемпионате страны!Здесь всегда в штыки встречают спешные вердикты о бесперспективности спортсменов. “За этими разговорами, как правило, скрывается знакомая проблема, — считает Нарскин-сын. — Неумение тренера найти адекватные методы и режимы тренировок, которые учитывали бы особенности организма спортсмена, не истощали бы его, а помогали развиваться и совершенствоваться”.Это уже почти эпос: спортивная наука прописалась в Гомеле с подачи Владимира Шантаровича. В 2002 году наставник сборной страны по гребле на байдарках и каноэ задумал наладить научное обеспечение команды поближе к месту ее постоянной мозырской дислокации. Вот и пришел в гомельскую “альма-матер” к декану факультета физкультуры, своему давнему другу и однокурснику Геннадию Нарскину с предложением, отказаться от которого тот не смог…С тех пор размах исследований лаборатории вырос многократно. За счет прежде всего инновационных фондов Гомельского облисполкома завидно приросло ее оснащение.А вот юридический статус новаторского проекта изменений, по сути, не претерпел. Приезжали разной важности делегации и инспекции из Минска. Звучали обещания. Давались поручения. Принимались постановления. Сильнее других обнадежили запротоколированные НОКовские намерения четырехлетней давности: о создании филиалов лаборатории в ведущих олимпийских центрах, выделении ей дополнительных ставок заведующего и четырех научных сотрудников. Увы, все те планы с осложнением экономической ситуации в стране ушли в песок. Лаборатория по-прежнему держится в основном на внеурочном энтузиазме Геннадия и Алексея Нарскиных, Сергея Мельникова. Зарплату все трое получают за преподавательскую работу — ведь хозрасчетный статус лаборатории выживания ученым не обеспечит. “Денег нам не надо. Нам бы поработать”, — доля шутки в этом девизе Нарскиных не так велика, как может показаться.Они легки на подъем. Однажды по приглашению Юревича, работавшего тогда в футбольной федерации Казахстана, добрались даже до тамошних далей и провели по эксклюзивной методике обследование игроков сборной страны для тренера Юрия Красножана.С удовольствием вспоминают случившееся пару лет назад затяжное турне по стране. Начинали его в Солигорске на базе “Шахтера”. На четвертый день работы экспедицию вместе с оборудованием забрал оттуда транспорт, присланный БАТЭ. Уже вечером развернули лагерь в Дудинке. А еще через три дня переехали к минскому “Динамо” в Стайки. Это была работа на износ от подъема и до отбоя.Перечень престижных адресов, согласитесь, показателен. И все же сотрудничеством с командами по игровым видам Геннадий Иванович доволен лишь отчасти: “Наблюдения за теми же футболистами пока слишком редки для системной работы и реального влияния на результаты долгосрочного тренировочного труда. А мы еще совсем не прочь пополнить опыт, сотрудничая, например, с баскетболистами и гандболистами. Уверен, что польза от этого была бы взаимной. Нам точно есть что исследовать и подсказать”.Кстати, наиболее показательной и завершенной кампанией сотрудничества с игровиками в лаборатории считают прошлогодний сезон бобруйской “Белшины”. Ученик Юревича Александр Седнев, знакомый с лабораторией еще со времен тренерской работы в минском “Динамо”, сверял с учеными курс команды к сенсационному четвертому месту в чемпионате страны.Этот сюжет особенно поучителен на фоне того, что произошло с бобруйским клубом вскоре после отставки тренера.Не примечать слонов у нас умудряются повсеместно…

Сергей НОВИКОВ Гомель — Минск
Читать полностью: http://www.pressball.by/articles/author/others/96200